«Можно любить всю жизнь, и разлюбить в четверг». Расхожая фраза, говорящая о женской непредсказуемости и, зачастую, о том, что называют женской логикой. И забывают притчу о соломинке, что сломала хребет верблюду, или о капле, выплеснувшей море, или же о сломанном крыле… «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…», говорил Ф. Тютчев и напоминал о сочувствии как о высшей благодати. Зачастую мы идем от внезапно вспыхнувших импульсов, забывая, пусть на короткий срок, о тех, кто делит с нами нашу жизнь…
***
— Даже не знаю, зачем я здесь. – Немолодая красивая женщина вскидывает на Марту темные глаза. – Сандра сказала, что, возможно, после разговора с вами, мне стане легче.
Она теребит в руках батистовый платочек. Накручивает тонкую материю на указательный палец, дергает, раскручивает и снова накручивает.
— Я готова выслушать вашу историю, Ольга. Начинайте с любого места. Как вам удобнее.
— Я могу попросить у вас стакан воды? – Ольга облизывает бледные губы так, словно разравнивает нанесенную на них помаду.
— Конечно, – Марта наполняет стакан водой из кулера. – Прошу.
Ольга пьет маленькими глотками, как пьют те, кто растягивает время, для того, чтобы собраться с мыслями или отодвинуть как можно дальше начало неприятного разговора.
— Еще?
— Нет, спасибо, – теперь Ольга крутит в руках стакан и, тяжело вздохнув, ставит его на низкий столик.
Встряхнув головой, она отбрасывает со лба волосы и разворачивается к Марте всем корпусом.
— Я ушла от него…- выдыхает Ольга. – После двадцати семи лет совместной жизни. Ушла.
Марта молчит, ожидая продолжения.
Клиентка переводит взгляд в сторону окна и задумчиво смотрит на башню с часами, облитую золотом вечернего солнца.
— Я никогда не верила в то, что мне про него рассказывали, – не отрывая взгляда от окна, негромко произносит Ольга. – Нас несколько раз пытались разлучить, – она бросает взгляд на Марту, шумно выдыхает, откашливается и продолжает говорить уже медленно, чеканя слова: — но стоило мне спросить, и я всегда видела ответ в его глазах. Мне были не нужны уверения и оправдания. Еще на заре наших отношений мы договорились, что как только кто-то из нас поймет, что чувства себя исчерпали, мы расстанемся.
Она сидит напротив Марты, снова повернув голову в сторону окна. Женщина, приближающаяся к полувековому рубежу. Ухоженная, с прямой спиной и плавными жестами. В ней сквозит та женская сила, которую можно выпестовать только находясь рядом со своим мужчиной. Эта сила, уверенность и несуетность живет в отражении любимых глаз, и питается непоколебимой уверенностью и доверием к своему избраннику. Эта сила помогает выжить, когда судьба начинает вносить коррективы. Эта сила не даст сломаться, ибо она, как ничто другое укрепляет основу каждого из нас. Достоинство. Величайшая ценность, которую никто не может отобрать силой.
— Две недели назад я заметила, что он прячет глаза, – усмехнувшись, Ольга снова бросает взгляд на Марту. – Нет, он почти не изменился. Был таким же внимательным. Мы так же вместе читали по вечерам, лежа на диване. Он на спине, а я головой на его плече. Как и прежде, ужинали вместе, обсуждая события прошедшего дня. Так же ходили по магазинам. Всё так же спали, обнявшись. Просто он стал … более многословным. – Она опускает глаза.
Пауза длится и длится.
– Словно боялся, что я могу его о чем-то спросить. И делал всё возможное, чтобы отвлечь меня от неудобных для него расспросов.
Откинувшись в кресле, она закрывает лицо руками. Резко выдохнув, отнимает руки и в упор смотрит на Марту. Они сидят, глядя друг на друга.
— А потом…, — произносит Марта.
— А потом я увидела их, – клиентка закусывает нижнюю губу и зажмуривается.
Встряхивает головой. Дышит часто и прерывисто.
— Воды?
— Нет. Позже. Я не могу больше носить это в себе. Хочу выговориться. Ведь для вас я всего лишь очередная клиентка. Вы не будете ни осуждать меня, ни переживать за меня, ни сочувствовать. Я просто хочу рассказать.
— И еще раз убедиться в правильности принятого решения, — вклинивается в ее речь Марта.
Ольга встряхивает головой, сдвигает брови:
— Я уже все решила. Как только увидела их.
— Тогда почему вы здесь, Ольга? Зачем вам нужен этот разговор?
Ольга опускает голову, закрывает глаза, усилием воли загоняет обратно готовые хлынуть слезы. Нет, она не создает впечатление сломленной. Просто, ей больно. Наверное, так больно, как никогда не было раньше.
— Просто мне больно, – шепчет женщина. – Я знаю, что моя жизнь не закончилась. Я знаю, что у меня есть ради чего жить. И я знаю, что выживу в любых условиях. Но, Боже мой, как мне больно.
Ее руки сжаты в кулаки. Большие пальцы спрятаны в ладони. Волосы красивыми волнами скользят вдоль щек, скрывая лицо.
— И все же, Ольга, – Марта поднимается из кресла, подходит к окну и дотрагивается до гладкого листа фикуса. — Вы разговаривали с мужем?
— Да, – поднимает голову женщина. – В тот же вечер. После того, как я проследила за ними. Господи! – она переплетает пальцы с такой силой, что костяшки белыми пятнами выделяются на загорелой коже. – Как это унизительно! Шпионить за собственным мужем! То, что я увидела… — снова дышит часто и шумно.
— И что вы увидели?
— Он снял номер. В отеле. Когда они поднимались по лестнице, он обнял ее за талию, а она подставила ему губы для поцелуя. Они ехали в прозрачном лифте, не видя никого вокруг.
— И вы?
— Я не помню, как добралась домой. Не помню, что делала. Не помню, о чем думала. В голове был сплошной туман. Когда он пришел, я очнулась и обнаружила, что так и сижу в пальто. С сумкой в руках. В полной темноте.
Пауза тянется и тянется.
— Он сказал, что это не имеет значения. Что для него это – просто интрижка. Он говорил, что каждому мужчине хотя бы раз в жизни хочется проверить себя. И снова, и снова повторял, что для него та женщина не представляет никакой ценности.
— А вы?
— А я молчала. Просто смотрела на него и молчала. И тогда, Марта, именно в тот момент, я ее увидела. – В ее глазах плещется отчаяние. – Ясно и четко.
— Что вы увидели, Ольга? – шепчет Марта, боясь, что та не ответит.
— Трещину, — шепчет клиентка побелевшими губами. – Отвратительную, мерзкую трещину. Которая разделила мою жизнь на «до» и «после». И знаете, Марта, — смотрит сухими глазами, — я уверена, что не смогу ее переступить.
— Может, позже?
— Может… Только… если с тем, что было «до» всё ясно, то с тем, что будет «после» — не ясно ничего.
Марта возвращается в кресло. Опирается локтями о колени, сцепляет пальцы.
— Вы же понимаете, Ольга, какой рычаг у вас в руках? При условии, если вы сделаете вид, что простили своего мужа.
Ольга смотрит на психолога долгим взглядом.
— А вы бы, Марта, могли всю жизнь манипулировать чувством вины мужчины, которого любите?
— Нет.
— Почему?
— Потому что, этот мужчина уже не может быть любимым.
Ольга кивает и грустно улыбается:
— Я пришла по адресу.
— Ольга, — Марта едва не нарушила профессиональный кодекс, потянувшись к руке клиентки. – Вы позволите мне сказать несколько слов. Поделиться тем, что я увидела?
— Конечно.
— Одно то, что вы способны на принятие такого решения, говорит о вашей самодостаточности, и вы пришли ко мне, понимая, что наш разговор поможет вам укрепиться в правильности принятого решения. Ваш брак сохранил вашу целостность, не лишил вас права и смелости брать на себя ответственность. И в то же время, за долгие годы совместной жизни, имея подобные отношения, вы привыкли обсуждать те или иные проблемы и решения с человеком, который прожил с вами почти тридцать лет. И я понимаю, что в первую очередь вы пришли сюда за поддержкой. За той поддержкой, к которой привыкли. С которой сроднились. Вы сейчас одна. И для вас это, мягко говоря, непривычно…
— Замолчите, Марта… – Ольга прижимает ладони к ушам. – Вы сейчас начнете говорить, о том, что я должна помнить о тридцати годах, прожитых в любви и понимании. Да! – Ольга смотрит перед собой. Уронила руки. Скорбно сложила их на коленях. – Я понимаю! Всё понимаю! Но я не могу! Не могу! – она стучит кулаками себя по бедрам. — Я всегда, всегда буду об этом помнить! И даже, если мы сойдемся снова, никогда, Марта, понимаете, никогда не будет так, как было раньше!
Ее глаза снова полны слез, и снова она усилием воли загоняет их внутрь.
— А как будет, Ольга?
— По-другому… – тихо произносит она. — А по-другому я не хочу…
Они снова смотрят друг на друга. Пауза затягивается.
— У вас есть дети? – нарушает молчание Марта.
— Да, — улыбается женщина. – Двое. Уже взрослые. Живут отдельно. Знаете, Марта, — вздыхает Ольга и жалко улыбается. – Я жалею, что в тот день решила уйти пораньше с работы, чтобы сдать в химчистку его пиджак. И дался мне его пиджак! Если бы я не поехала в тот вечер, я бы ничего не узнала.
— Жалеете?
— Глупо, правда? – горько усмехается она. – Может быть, я что-то бы и почувствовала. Но у него была бы возможность придумать красивую легенду. А я бы поверила и успокоилась. Не пойман – не вор…
— Ольга…
— Мне так хочется вернуть всё обратно, — она не слышит Марту. – Отмотать время назад. – Клиентка, наконец-то, разрешает себе заплакать. – Кто-то говорил, что счастье не может длиться вечно. Как и любовь… Каждому отмерена своя доля…
— А еще говорят, что за свою любовь и счастье нужно бороться…
Ольга сидит, вперив взгляд в пол. Ладони зажаты между колен. Слезы катятся по щекам. Срываются с ее подбородка и каплями падают на руки.
— Я не боец, Марта… — произносит еле слышно клиентка. — Мой город разрушен… Остались одни руины…
Внезапно она резко поднимает голову. Вскидывает подбородок. Легкими движениями вытирает лицо платочком и шумно сморкается. Выдыхает. — И я не буду, слышите, Марта, не буду, рыдать на пепелище! – она выпрямляет спину, в глазах мелькают молнии.
Наконец-то, хоть какие-то живые эмоции.
— Да, — Ольга повышает голос, — я понимаю, в том, что произошло, есть доля и моей вины! Да, я понимаю! Где-то что-то упустила! Но и у меня в жизни были соблазны! И если смогла я, то почему не смог он?! Просто не захотел! И знаете, Марта, — она криво усмехается, — я уже не жалею, что встретила их тем вечером у супермаркета…