*Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны.
— Понимаешь, Марта, не знаю я, как быть. Просто не знаю. Понимаю, что, как бы ни повернулось, в любом случае – больно. Либо мне, либо другому человеку.
Снова кондитерская. Снова Сандра*. Чашка капучино. Круассан. Вместо дождя – мокрый снег. Вместо зонтов – поднятые воротники.
— Это, как приручить грустного и отчаявшегося, а потом бросить его. Она была такой неуверенной девчушкой. И в то же время, жутко эпатажной. Ершистой. Она «запала» на мои сайтовские снимки. Говорит, что начала отогреваться. Что ей тепло рядом с моими фотками. А потом выставила свои. В первый раз. Это я её уговорила. Первоначально её работы были исключительно в черно-белых тонах. Постепенно она перешла на «сепию», а сейчас пользуется фильтрами, выхватывая один или два цвета. Она радуется, как ребенок.
Сандра вздыхает. Подносит чашку к губам. Делает глоток. Вытирает салфеткой пятнышко пены.
Сегодня кондитерская переполнена: канун выходных дней и новые виды выпечки. На тарелочке у Сандры лежит нечто воздушное, кажется, что стоит дунуть и это чудо кондитерского искусства улетит безвозвратно, куда-нибудь в тридевятое царство…
— Я чувствую себя обманщицей, Марта. Каждый раз, глядя на ее новые снимки, я слепну. У меня словно отключается зрение. Я не вижу того, что видят другие. Я перестала ее чувствовать и на каждый ее «шедевр» мне хочется крикнуть: «Убери! Это неживое! Лживое! Не выстраданное, не пережитое, не схваченное! Надуманное…»
— Почему это тебя тревожит? – Вглядываюсь в глаза моей школьной подруги.
— Не знаю. – Сандра прячет глаза и невесело усмехается. – Я знаю только, что она талантлива. Она чувствует сцену. Умело работает с композицией. Её техника безупречна.
— Тогда, в чем дело?
Она поджимает губы, вздыхает, поднимает и опускает плечи.
За витражными окнами снег наливается влагой, незаметно превращаясь в дождь.
— Знаешь, сначала я подумала, что завидую ей. Она так быстро растет. У нее появились поклонники. Я долго пыталась научиться жить с этой мыслью. По твоей методике. Но…
— Но… — повторяю эхом.
— Каждый раз, выставляя свои работы, она просит меня дать им оценку. Я не знаю, что она чувствует, снова и снова окунаясь в море дифирамбов и хвалебных отзывов. Верит ли она им? Пытается ли отсеять истинные, вычленить крохотные, едва заметные нюансы? Не знаю…
— И что ты ей говоришь? – Поглядываю на часы. Обеденный перерыв заканчивается.
— Всякую чушь. Похоже, она начинает понимать, что я лукавлю. Мне бы не хотелось, чтобы она начала суетиться… Понимаешь, она словно плавает по поверхности. Разменивается на пошлые, мелкие модности. Работает на толпу. Она словно остановилась, Марта…
Тут уже вздыхаю я. Ну почему мои подружки, относящие себя к творческим натурам, напичканы болезненными амбициями, им необходимо всем подряд раздавать ценные советы, считая, что этим советам нужно всенепременно следовать. А тот, осчастливленный участием, когда сам выбирается из пеленок и начинает верещать собственным голосом, в одночасье вдруг вызывает лишь раздражение. Сидел бы и дальше в своих пеленках, так нет! Голову тянет! Сам!
Эх, Сандра. Попахивает «комплексом Бога».
— А тебе-то, Сандра, что с этого? Это – ее путь. И, возможно, она должна его пройти. Попробовать себя не просто другой, а разной.
Сандра вертит в руках чашку. Ставит ее на столик. Достает из сумочки конверт.
— Вот, посмотри. Я хочу, чтобы ты на это посмотрела.
— Я не смогу это сделать сейчас. Через пять минут я уйду.
Она протягивает конверт.
— Посмотришь в свободное время.
Забираю фотографии. Лучше согласиться, чем доказывать обратное. Меньше энергетических затрат. Да и не стоят они того, так легкий экивок и растянутое в словах нежелание.
— Ты же знаешь, я не спец в этих делах. Всё, что могу, это уложиться в два критерия: «понравилось — не понравилось».
— Мне этого достаточно. И знаешь, что еще. – Сандра переплетает пальцы. – Если бы я нашла ее первой, я бы не заинтересовалась. Посмотрела бы и прошла дальше. И чем больше я думаю, тем яснее понимаю, что она – не мой «художник», как и не мой «автор», не мой «певец»…
А вот это уже слишком! Опомнилась!
— Не твой «повар», не твой «стилист», не твой «композитор», и не твоя «подруга»… — со смешком заканчиваю я. – Сандра, золотце! Это – нормально! Мир многообразен! Отпусти девочку в самостоятельное плаванье!
— Я разве ее держу?! – Распахивает глаза моя подруга.
— Однозначно! Ей все еще нужны твои советы, твое внимание! Переведи ваши отношения на другой уровень! Она – творец. И ты – тоже! У каждой из вас свои миры. Но это, вовсе не значит, что вы можете быть интересны друг другу только как коллеги по цеху! – Начинаю подниматься из-за столика. Пора удирать. Успею еще забросить деньги на мобильник.
— Она мне не интересна, Марта. – Выдыхает вдруг Сандра и опускает голову. – И от этого я злюсь на себя еще больше.
Бац. Вот оно. Приехали к главному. Теперь просто так не сбежишь…
— Да уж… — возвращаюсь на стул с плетеной спинкой. – Тогда, подруга, ты попала…
— По-твоему, получается, пусть идет, как идет? Знаю я твое «ты попала». Вроде как, отпусти ситуацию, само вырулит?
— А вдруг! – Поднимаю вверх указательный палец. – Ты же сама отмечаешь ее талант. – Снова обращаюсь к Сандре, ибо на мой палец начинают коситься остальные посетители кондитерской. — Тебе есть о чем с ней поговорить. Всё остальное – твоя точка зрения. Твои ощущения, которые верны и честны только для тебя. Так и говори ей, что тут сложного? Как можно обижаться на человека, который, выращивая розы, отдает предпочтение белым, и, тем не менее, растит и красные, ибо они пользуются большим спросом?
— Снова ты со своими аллегориями! – Недовольно хмурится Сандра.
— Ты сама сказала, что она – не твой художник. Она творит не для тебя! Для других. И ее работы радуют тех, кто видит в них то, что не видишь ты! Сандра, не пугай меня! Это попахивает гордыней! Расслабься! – Смотрю на часы. Мобильник сегодня сидит на диете. – Всё, мне пора!
— То, что они меня не трогают, не значит, что они – плохие или неправильные… — Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
— Точно! – Закидываю на плечо сумочку. – А твои фотки мне нравятся! – Разворачиваюсь к двери. – Да, кстати, ты обещала сфоткать мои гераньки! – Останавливаюсь и смотрю на нее насмешливо.
— Достала ты меня со своими гераньками! – Сандра преувеличенно вздыхает. – Летом. Я же сказала летом! Когда свет другой! Дождись, а потом лезь со своими мелочами!
— Это мои-то гераньки — мелочь?! – Притворно «задыхаюсь» от возмущения. – Я пришлю тебе чек, подруга, – и, не дожидаясь ее ответа, иду к крутящимся дверям.
— Уж и пошутить нельзя! – Слышу за спиной ее смех.
—————-
* Сандра – героиня рассказа «Марта. Мне бы только губ его коснуться…» опубликованный в сборнике «Робкие солнечные блки».